Третий и заключительный, в силу известных обстоятельств, сезон американского комедийно-драматического сериала «Великая» (The Great) явил в финале вишенку на торте — ну где и когда бы ещё нам предоставилась возможность лицезреть молодую и пышущую энергией императрицу Екатерину Вторую, триумфально отплясывающую под сногсшибательный хит AC/DC «You shook me all night long»?.. Видимо, в той самой вселенной, где в блещущих золотом хоромах русских царей нет-нет да и покажется из-за угла какой-нибудь (скорее всего, изрядно смуглокожий) граф Брежнев, лейтенант Бухарин, астроном Шостакович или — где наша не пропадала? — доктор Чехов... Самозабвенная Мэри Эль Фэннинг — роль молодой розовощёкой Екатерины, постигающей на собственном опыте подлинную суть абсолютной власти и хилый фидбэк просветительских идей в воинственно-патриархальной России XVIII столетия, украсила фильмографию 25-летней актрисы. С интересом ожидаю увидеть девушку в ином амплуа в новейшей, военно-драматической картине «Соловей».
Сериал «Великая», впервые представленный зрителю в мае 2020-го и вынужденно завершённый в мае текущего года — совсем не тот жанровый курьёз, каким он, в принципе, может показаться при поверхностном или предвзятом ознакомлении. За ширмой эксцентрики и жестокого абсурда, всепоглощающего стёба и гротеска в приблизительных исторических декорациях (всем имеющим претензии к упомянутой «смуглокожести» екатерининских дворян, солдат и крестьян — улыбчивый привет от Вуди Аллена, снявшего «Любовь и смерть» ещё, кажется, в середине 70-х) пульсируют совсем не шуточные, а порой и накрывающие ледяным ужасом смыслы и отголоски. Эффект работает как искромётный анекдот, услышанный на пыточном колесе.
Съёмки проходили в Италии и Англии — отсюда, собственно, и целая плеяда принявших участие в проекте британских актёров. Ну, а оценить по достоинству крутой сатирический mess age сериала смогут не только российские зрители (рекомендую, кстати, смотреть в атмосферном дубляже команды LostFilm, где на каждый «фак!» — свой «едрить!») — ибо в этой «временами правдивой истории» (так нас на всякий случай уведомляют перед каждым из тридцати эпизодов) «перепало», что называется, всем. Русские, шведы, немцы, англичане, американцы — далее по списку.
Январь 1744 года — в этой стартовой точке Тони Макнамара, создатель сериала, знакомит зрителей со своими героями. В первую очередь это преисполненная надежд и крылатых помыслов юная принцесса Софья, приехавшая в Россию из Германии, чтоб в год своего 16-летия обвенчаться с Петром Третьим (его роль ярчайше сыграл талантливый британский актёр Николас Холт). Также мы лицезреем целый двор изрядно обобщённых персонажей, за каждым из которых — то или иное сословие или говорливое (я бы даже сказал — ого-го какое говорливое) скопище прототипов, действующих в англоязычном оригинале под полукарнавальными, чуть ли не ярмарочными прозвищами. Есть, к примеру, не по эпохе и окружению трезвомыслящий и утончённый граф Орло (олицетворяющий, едва ли не в целом, фаворитизм), есть блистательно сыгранный Адамом Годли архиепископ Самса (некий православный иерарх, коего в оригинале кличут Арчи, а в здешней озвучке — Писькой), есть превосходящий русскостью многих русских генерал Велементов (браво, Дуглас Ходж!), есть до озноба инфернальный доктор Винодел в исполнении Джулиана Бэрретта. Есть целая армия двойников Петра Третьего (самого похожего и живучего зовут Емельян Пугачёв, и он также, не менее мастерски, сыгран Николасом Холтом), есть некая опекающая царя его тётя Елизавета — дама весьма прогрессивных взглядов (нам вряд ли стоит отождествлять её с Елизаветой Петровной, отождествления здесь, пожалуй, слишком далеко заведут) в исполнении харизматичной австралийской актрисы Белинды Бромилоу. И ещё — целая вереница колоритнейших персон, наблюдать за которыми и слушать, о чём они рассуждают — без горького смеха, а порой и без восторженных слёз, совершенно невозможно. Ох уж эти Брежневы, Ростовы да Смольные, толкающиеся локтями в очереди к палачу на пытки...
Непосредственно историческая подоплёка, при всех условностях — вполне прослеживается, пусть и контурно. Излагается всё, отмечу по ощущениям, явно с оглядкой на труды польско-французского историка Казимира Валишевского (уж точно не брались в расчёт исторические очерки Сергея Алексеева или Валентина Пикуля, читателям которых тот же «Роман императрицы» было проще достать где-нибудь среди кратеров Луны). Скорее всего, не обошлось и без известного всей современной Европе разнузданного немецкого фильма 1983 года — иначе не было бы так много назойливых реплик в направлении «четвёртой стены» про того самого коня. А вот главный авторский приём, использованный режиссёром — перемещает сценарные ходы в гораздо более осмысленную плоскость, нежели кажется поначалу. И тогда дурашливая клоунада вдруг уступает место глубоко драматическим эпизодам. И герои плачут или страдают — вместе с нами, вовлечёнными в их, оказывается, не столь уж беспроблемные, хоть и придуманные сценаристом жизни. Что же мы видим, принимая столь щедрый контрастный душ?
Мы видим — череду вполне реальных событий, показанных во всей их необъятной абсурдности, воплощённых и преломлённых, по моему мнению, как бы внутри сознания не особо искушённых жизнью главных героев — Екатерины и Петра. Это сознание нежной, готовой к компромиссам приезжей аристократки, воспитанной на трудах Вольтера и Руссо, готовой даже, если вспоминать компетентные источники, подхватить воспаление лёгких — ускоренно изучая ночами в холодной библиотеке русский язык. И — оказавшейся здесь наедине с вековечной хтонью и совершенно диким, животным, чуждым науке и не вмещающимся в голову укладом. И это сознание не имевшего, по сути, детства, так и не повзрослевшего сына Петра Первого, вынужденного существовать в давящей на него родительской тени — посреди комплексов, иллюзий и услужливо представляющих интимные места лизоблюдов. В итоге, этим самым обобщённым зрением постоянно меняющихся и — от серии к серии — взрослеющих героев, мы и видим всю хронику пути. Это путь личностных кризисов, граней родительства, космического одиночества, семейных драм, скрытых от посторонних глаз (а как правило, и не таких уж скрытых), вялотекущих дворцовых переворотов, военных конфликтов, подковёрных интриг, народных восстаний, слёз и улыбок, попыток привнести в допотопный уклад ростки европейского просвещения, борьбы с хаосом собственных страхов, доставшихся в наследство войн, скелетов (зачёркнуто) эпидемий в шкафу, мёртвой трясиной мракобесия. Ещё крепко задумаешься, что из перечисленного — неистребимей.
В причудливом мире пылкого сознания Екатерины — и философ Вольтер деловито живёт прямо во дворце, только свистни (ещё бы ему там не жить, он эту голову и не покидал), и смутьян Пугачёв — где-то там, на бескрайних просторах империи — общается с крестьянами исключительно в режиме европейского политика, выходя на сцену как в предвыборном туре. И первая поездка на войну — как выезд на пышный пикник с обозом пирожных для разорванных в клочья солдат (как же, чёрт возьми, точен и красноречив пятый эпизод первого сезона — «Война и рвота»). И не желающий никаких перемен народ с его — чуть что — факелами да вилами — страшнее любого оспенного поветрия.
Сериал и смешит, и пугает, есть в нём что-то от Гоголя и Салтыкова-Щедрина. Некая точно пойманная нота нашего коллективного сознания и ментального опыта. Как будто всё было подсмотрено и угадано заранее — чего стоит одно только исследование инфантилизма и незрелости: дети в сериале живут взрослой жизнью, а взрослые, даже при принятии государственных решений, руководствуются абсолютно детскими резонами и комплексами. Всё привычно, одним словом.
Две приглашенные звезды, Джиллиан Андерсон в роли матери главной героини, и Джейсон Айзекс в роли Петра Первого — настоящий подарок зрителям, кому покажется мало и без того прекрасных актёрских работ.
Это кино по-настоящему затягивает: скажу по себе, начавшему просмотр в весьма придирчивом настроении и посмотревшем в итоге все три сезона на одном восторженном дыхании. Нетривиальный, дерзкий, созвучный современности, остроумный, сексуально раскрепощённый, в меру безумный и художественно ценный (и цельный) сериал — про нечто, мерцающее в глубине всех нас.