Щемящее мгновение. Сегодня ночью ушёл в вечность Александр Градский — ощущение, что скала колоссальных размеров рухнула в море. Прежде мы уже вели здесь речь о Градском и значении его таланта для нашей культуры, так что повторяться не стану. Философ и шут, классик и современник, лирик и панк в одном лице — настолько уникальных творцов во всём мире можно пересчитать по пальцам. 

Созданная весной 1966 года группа «Скоморохи» с участием Градского вошла в когорту советских рок-динозавров наряду с группами «Brothers», «Сокол», «Славяне», «Санкт-Петербург» — и именно этой генерации было суждено создать рок-н-ролл на русском языке, что в те времена казалось причудливым недоразумением. «Размышления шута», «Русские песни» — эти пронизанные новаторством и дерзостью пластинки с невероятно разноплановым голосом Градского, будучи записанными в эпоху тотальной цензуры и идеологических мышеловок, по сей день впечатляют жанровым размахом и творческой глубиной. А ещё — кристальной художественной честностью.

Из детских воспоминаний — поход в кинотеатр «Баррикады» на мультфильм «Голубой щенок» с песнями на музыку Геннадия Гладкова. Градский в этом проекте озвучивал сразу двоих персонажей, Доброго Моряка и совершенно умопомрачительную Рыбу-пилу. Ария этой «градской» Пилы была абсолютно культовой для нас, тогдашних школьников. 

Безусловно, «Песня о друге» — по ощущениям, лучшее и снайперски точное посвящение Владимиру Высоцкому, созданное его современником. Та же эпоха — особо существующая в пространстве и времени песня-гимн «Как молоды мы были» Пахмутовой и Добронравова. От неё и сейчас мурашки по коже. Цикл «Сатиры» на стихи Саши Чёрного: возведённый в абсолют модерн.

Более поздние воспоминания — это уже перестроечный Градский с акустической гитарой в руках и его неизменно впечатляющие рок-бардовские сеты на различных фестивалях типа «Задворок». Градский как бы играючи, с фирменной лукавой подъёбочкой, показывал авторский уровень и заставлял публику слушать свои бьющие наотмашь «несвоевременные песни», исполнявшиеся в амплитуде от мышиного писка до громогласных тенорских вершин — и всё это в пределах одного номера. Это завораживало и вгрызалось в сознание, как случайно зацепившее «Подражание Окуджаве» в ветхозаветно-древней «Утренней почте», «Песня о телевидении» во «Взгляде», каждый выпуск которого смотрели — в оба («мы будем ТЕЛЕвидеть, а просто видеть — не для нас!») или очередное хлёсткое, поперёк всего, интервью в прессе девяностых.

Градский был заправским культуртрегером и открывал таланты. Его авторская программа на радио «Юность», «Хит-парад Александра Градского», — именно там впервые на всю страну зазвенело пронзительное «Время колокольчиков» СашБаша, вскричала шевчуковская душа среди осин и бабахнули остросоциальные рок-боевики на стихи Ильи Кормильцева в исполнении тогда ещё андеграундно-провинциального «Наутилуса Помпилиуса». 

Градский — это неизменный вкус и битловский месседж. Это открытая пощёчина общественному мнению и меткий сарказм. Это наращивающая сердечные рубцы независимость и откровенное высказывание, во весь голос. Это музыка для кино, тяготеющие к авангарду оперы, выстраданный театр своего имени и записанный во времена сытого путинизма диск политической сатиры «Неформат» в чёрной коробке, напоминающей упаковку для динамита. Это слившиеся в единое классика и рок-н-ролл.

Градский — это достойное памяти мастерство, теперь уже впечатанное в эпоху. Мой Вам поклон, мастер.