О стихотворении «ЯСНОСТЬ». Оно проступило в декабре 2014-го. Параллельно обкатке текста перечитывал «Евгения Онегина», что интересно. В числе сетевых отзывов встречались ассоциации с «Мастером и Маргаритой», яркость текста сравнивалась с эффектом 3D. Всё это мне важно и приятно, но не менее важно прояснить (каламбурю порой, с каждым бывает), чьими глазами были мои глаза в момент проживания текста. Речь идёт, конечно же, о Лонгине Сотнике — римском центурионе (в тексте есть намёк на въевшийся в ладонь след от витиса, жезла из виноградной лозы), который по преданию пронзил копьём тело распятого Христа и, едва кровь Иисуса обагрила его подёрнутые катарактой глаза, воин прозрел. Став свидетелем сопровождавших распятие событий, сотник назвал Христа Сыном Божьим, а затем и вовсе оставил службу, став христианским подвижником. По приказу Понтия Пилата, своего бывшего начальника, был найден и обезглавлен, за что и почитается ныне как мученик.
У всего есть свои корни. Корни «Ясности» — в замечательной книге Бориса Деревенского «Иисус Христос в документах истории».
«ЯСНОСТЬ»
Рваный, как куст, Иисус
Сотнику по плечо.
Боль солона на вкус –
Сколько её ещё?
Въелась в ладонь лоза.
Хищные времена.
Что там, в твоих глазах?..
Клятая пелена…
Птичьей ордой галдят
Пыльные города.
В небе – следы бродяг,
Сгинувших в никогда.
В пятнах бордовых шлем,
Панциря чешуя.
Из-под ребра на член –
Мёртвая кровь с копья.
Холодно – хоть ложись
Греться среди камней.
Видится в смерти – жизнь!
Видится всё ясней.
© И.Шамарин, 17.XII.2014.