4 февраля 2007 года из Лондона пришла скорбная весть: Илья Кормильцев переправился на другую сторону холма. Ничего хреновее и придумать было нельзя, я буквально только-только успел разыскать своего гуру в «Live Journal», поделившись в личной переписке обширным мнением по поводу реально крутой и долгожданнейшей его книги «Никто из ниоткуда». Ещё предстоял важный разговор по поводу кормильцевских переводов песен «Led Zeppelin», ещё нужно было детальнее выяснить подоплёку потрясшего меня текста о том, как обезьяна стала человеком, да и вообще, по поводу тех же «Когтей», «Бесов»... Ожидал если не ответов, то хотя бы намёков «Садык». Да много чего ещё было необходимо спросить и уточнить, чёрт возьми. Но вышло так: загадки остались загадками. Учитель вышел за дверь посмотреть на расположение небесных светил, а в итоге был обнаружен уже вознёсшимся.

Вы помните, когда впервые узнали о поэте Илье Кормильцеве? В моём случае это был конверт пиратской пластинки, выпущенной не гнушавшейся подобными делами фирмой «Мелодия» по следам «Рок-панорамы-87». На одной стороне был сет «Бригады С», на другой — сет «Наутилуса Помпилиуса», в ту пору уже отлично известной и весьма дерзкой свердловской команды. В скобках возле песен было указано авторство. «Наутилусы» уже блистали и потрясали в полный рост, а вот авторство текстов, скорее интуитивно, до того момента почему-то приписывалось Вячеславу Бутусову, настолько он был убедителен и органичен в качестве исполнителя этих шикарных полотен. Приблизительно тогда же в прессе рассекретили и облик ИВК, что позволило несколько иначе взглянуть на творчество не только «Наутилуса», но и невероятно культового уже в те годы «Урфина Джюса» (я и до сих пор считаю альбомы «15» и «Жизнь в стиле heavy metal» недосягаемыми вершинами мирового масштаба, а тогда, в контексте стоящего за конкретными строчками Мастера буквально переоткрыл для себя заново слышанное на магнитных плёнках волшебство), а также разыскать и по достоинству оценить свежайший в ту пору дебютный альбом Насти Полевой «Тацу». А затем была книжка «Скованные одной цепью», купленная в 1990-м на презентации программы «Наугад» в «Горбушке». Самая первая книга Кормильцева, с неподражаемыми бутусовскими рисунками. Тогда уже открылся метод — из потрясающих и порой сбивающих с толку строчек, не имевших заглавных букв, начало прорастать практическое влияние. Вообще, с открытием Кормильцева я сделал большой шаг — я увидел, что текст имеет не только внешнюю сторону, но и таинственные катакомбы. Кто-то должен был произнести: «Сезам, открой дверь», нужен был магический ключ к пещере с сокровищами. Так Илья Кормильцев, сам того не ведая, стал для меня проводником в Творчество — ту совокупность образов и прозрений, за которым стояло не отжившее своё двадцатое столетие, а самый взаправдашний XXI век.

Давайте помнить Мастера, порою наведываясь в открытые им для нас миры.