Компьютерной эры безмолвны руины.
Вот древние свитки, таблички из глины —
В них смысл — осязаем, отточенной форме под стать,
Подвластный шумеру и древнему греку.
А что там с искусством двадцатого века?
Об этом — три века спустя — ничего не узнать.

Один археолог надежду лелеял,
Нашёл на раскопках обложку — ПЕЛЕВИН.
А что за Пелевин, и сильно ли был он умён?
Мы знаем о Дарье Донцовой. А так-то,
Есть строчки единственного артефакта,
Дающего знать о поэзии тёмных времён.

Листок артефакта — немыслимо старый.
Стихи эти кто-нибудь пел под гитару,
Поскольку бумага хранилась в гитарном чехле.
Музейщик вздохнёт: мы, брат, так же потухнем,
И кто там «грустил на прокуренной кухне» —
Не сможет понять ни один человек на Земле.

Сам текст — невозможно прочесть без усилий.
В нём упоминается пара фамилий,
Но самые важные строчки — про крышу и лифт.
Историк, глядишь, подчеркнёт по привычке
Наличье автобуса и электрички —
Что, в общем-то, тянет на урбанистический миф.

Есть критики — те вспоминают с укором
Наследие Рабиндраната Тагора,
И притчи о парне, кого вывел в мир Назарет.
Все вязнут в силлабо-тоническом тесте,
В цезурах и религиозном подтексте,
И каждого тянет в запой на две тысячи лет.

Чтоб пиво, и горка солёных печенек...
В итоге, проспавшись, запишут в учебник:
Творил, мол, опальный поэт в небогатой стране.
Поэма его продвигалась со скрипом
И сделалась песней. У той был постскриптум:
«А впрочем...»

Дальнейшие строчки — погибли в огне.

11 сентября 2024 г.