Тогда лишь двое тайну соблюдают,
Когда один из них её не знает.

Уильям Шекспир, «Ромео и Джульетта».

Аста и Экзист — под такими именами жили и умирали эти люди. Суровый, хищноокий кельт Экзист, выходец, наверняка, из галлов-поселенцев: бледный мускулистый гигант с ухоженной обесцвеченной бородой и в кожаных доспехах, неизменно — при жаждущем крови оружии. И всегда рядом — кофейно смуглокожая, глазастая красавица Аста в голубом хитоне, закрывающая эффектные округлые плечи орнаментированным плащом — расшитым, судя по всему, магическими знаками, чреватыми общественным осуждением и наветами. Впрочем, при Экзисте его женщине бояться было нечего — однажды, к примеру, он прилюдно рассёк мечом, от правого до левого ребра, засмотревшегося на Асту чужеземного торговца и буквально вышел сухим из лужи крови, без затруднений защитившись на судебном сходе. Имелось, стало быть, чем защититься. Тайным расследованием мотивов того происшествия занимался некто Магн: появившийся в этих краях будто из ниоткуда, этот луноликий тип с выправкой бывшего вояки ловко прикипел к ближайшему окружению Экзиста, порой выполняя для семейства (надобно бы сказать по-иному, ну да ладно) рутинные поручения в статусе подручного софиста. Разговорчивый, внимательный к мелочам Магн. Крепкий для своих лет — такие знают, как обтёсывать зверям клыки. Репутация, выправка, тронутая сединой борода — всё это было при нём.

Однажды вышло так, что Экзист был в разъездах, а Аста, гуляющая в одиночестве по городу с полуулыбкой на вечно задумчивом лице, встретила на рыночной площади старинного друга, по коварному плану богов оказавшегося в этом месте по каким-то проезжим делам. Друга звали — Да́накс. Расчувствованный от столь нежной встречи и ослепнув от белозубой улыбки Асты, он одарил её приметным массивным перстнем — и уж лучше бы он в тот день просто прошёл мимо. Городские летописи гласят: пылающий ревнивец Экзист, узрев вечером подарок на ухоженном смуглом пальце опекаемой им фемины, подробно, с суровым нажимом расспросил Асту и вскоре направил к не ожидавшему подвоха Данаксу посланника — с оповещением о безотлагательной встрече в муниципальных конюшнях, ровно в полночь. Роль посредника-оповещателя досталась Магну, самолично вызвавшемуся выполнить задание — имея целью, естественно, воспрепятствовать намечавшейся схватке: Магн, изучивший вблизи вспыльчивого Экзиста, не владевшего трезвым рассудком, понимал, к чему всё может привести. Не оценил диких последствий, пильщик клыков. Ну да чего уж там.

В ту кошмарную ночь Магн проследил за Данаксом до конюшен и стал частью лунной тени — выжидая в укрытии, как и что произойдёт. А произошло всё в считанные мгновенья. Озадаченный неучтивым вызовом Данакс — софист мог поклясться, что тот и Экзиста-то никакого ни разу в глаза не видал — крадучись во мгле, вошёл внутрь, миновал стойла и оказался на единственном освещённом участке, устланном соломой. Висела мёртвая тишина и было неясно, что делать дальше. И вдруг, откуда-то сверху, как безумное карающее божество из круга одичалых созвездий, на Данакса низвергся гигант Экзист! На руке Экзиста в бледном отсвете вспыхнул и погас отсверком злополучный, отобранный у Асты перстень — которым полночный каратель принялся в темноте кромсать взвывшего от режущей боли Данакса. Экзист, изменив, как оказалось, собственным воинским правилам, в этот раз оставил оружие дома — навинтив лишь злополучный перстень на едва подошедший по размеру палец. Слова он, судя по всему, также с собой не взял — казнил пугающе безмолвно. Ослабевшие ноги Магна, наблюдавшего за происходящим, как будто после колдовского заклинания, ни дать ни взять, вросли в землю: так стремительно и неумолимо совершалась эта расправа, и помочь ничем было нельзя. Рассмотреть что-то во тьме тоже было невозможно, но зато было отчётливо слышно, как мощная Экзистова рука наносила и наносила жертве удары, а вскоре, когда Данакс сначала перестал кричать, а затем и дышать, слух пронзил ужасающий звук: это по дощатому полу конюшни всё скрежетал, скрежетал, скрежетал окровавленный перстень убийцы, проходящий сквозь растерзанную им плоть и кости, обнажившиеся в лиловой лунной бреши. А когда Магн, до того будто покрытый коркой льда, пошевелил головой — его как следует вывернуло. И тогда на его плечо легла холодная женская рука.

...Ох уж эти призраки, заявившиеся из прошлого. Гости с давно затонувших кораблей. Уж лучше б их и вовсе не было. Аста, проснувшись в зените дня на измятом ложе в следах винных пятен, первым делом поднесла к глазам подаренный ей перстень, затем отвела в сторону холёную руку и предалась наплыву размышлений. Тревога одолевала — несмотря на выпитое на рассвете зелье. Грушевидные, совсем недавно доводившие Экзиста до умопомрачения пирамиды зримо восстали в больших, тронутых ознобом окружьях — едва на живот Асты легла тяжёлая мужская ладонь. Аста повернулась лицом к Данаксу и с тревогой спросила, опалив того спёкшимся после беспокойного сна дыханием:

— Послушай. Он точно не докопается?

Невыспавшийся Данакс, картинно закатив глаза и переместив ладонь чуть ниже, усмехнулся:

— А с чего тебя беспокоят заботы этого приблудившегося пса? Зачем мы его вообще отпустили, будешь теперь жалеть о своём мнимом милосердии. И он-то, хотя бы, от страха дар речи потерял, а тебе скинуть на меня с крыши тушу своего борова было как на базар сходить.

— Ну-ка замолчи. Нож ему в горло не я всаживала. И вообще...

Данакс не дал договорить и попытался перевести диалог в другую плоскость:

— Хорошо, хорошо. Мы оба натворили дел. Слушай, этот Экзист...говорят, у него что-то там необычное было, под хитоном. Или попусту балаболят?

— Нашёл время это обсуждать. Мужик как мужик. Ну, привёз он с войны обновку — сделали ему в шишке, по солдатской моде, дополнительную выходную дырку, крестообразно — нам с ним это не мешало, а ему, говорил, добавляло ощущений. Теперь-то какая разница? Или тоже такую хочешь?

— Меня-то моя шишка и так вполне устраивает — кстати, можешь на неё ещё разок глянуть.

Они слились в единый кокон и занялись любовью — словно объявив войну накопившемуся напряжению.

Когда оба, вспотевшие, откинулись на спины, Данакс произнёс:

— Отсюда нужно уезжать, мы не можем рисковать. Где, говоришь, воевал этот твой тиран с крестом на шишке? Наверняка привёз из дальних краёв весомых деньжат. Жили вы тут небедно, как я вижу.

Испуганная Аста, будто бы лишь в этот самый миг осознав всё непоправимое, совершившееся минувшей ночью, сжалась в комок.

— Конечно, мы уедем. Как можно быстрее. Я не смогу здесь больше находиться, здесь всё теперь — в его крови. И это... Тут Аста поднесла к глазам мерцавший на пальце перстень. — Как мы вообще додумались до этого?.. Устроить мерзкий спектакль, на глазах этого вездесущего софиста...

— Дался же тебе этот Магн. Он будет молчать, как камень, не беспокойся. Ну любит человек в клыкастой пасти посидеть. Или, если хочешь, сходим его тоже отправим в гости к Аиду.

— Не нужно больше никого убивать!!! — воскликнула Аста и с уродливой гримасой на некогда безупречном лице, с усилием, стащила с пальца перстень — а затем швырнула его в пространство жилища без намерения впоследствии найти. Так оно и вышло.

Данакс, явно не намереваясь менять тему, приобнял покрывшуюся мурашками Асту и тихо сказал:

— Нам понадобятся большие, сильные деньги. Я слышал, Экзист не всё заработанное мечом хранил здесь.

— Ну ты же потому и оставил в живых этого Магна. Он пропускал через свои руки все денежные дела, он и должен знать.

— Да, но Магну не обязательно узнать первым, красавица. Понимаешь цену промедления? Я пытался осторожно навести мосты — этот прохвост имеет на руках лишь обрывки нитей. И он не знает...

Аста, закрыв глаза, выдохнула:

— Леандр. Сослуживец Экзиста. Деньги дома у этого одноухого менялы. Нам нужно плыть на остров Туле.

Данакс вышел из дома Асты, едва покачиваясь. Уже вечерело. На улице под сухим кипарисом дожидался Магн. Мужчины обменялись многозначительными взглядами, после чего Данакс подошёл вплотную к софисту и, медленно наклонившись, произнёс сдавленным голосом:

— Одноухий Леандр, человек с острова Туле.

Магн кивнул:

— Ты в доле, земляк. Как договаривались. И, кстати, когда наиграешься, вернёшь мне то, что я тебе дал. Свою роль этот «подарочек» сыграл — выманил громилу на встречу.

Софист собирался уже повернуться и идти в сторону сгущающегося заката, когда Данакс, всё больше мрачнея, достал какой-то предмет, завёрнутый в ткань.

— Можешь забрать свою вещь прямо сейчас.

С этими словами Данакс швырнул в сторону Магна окровавленный перстень. Только тогда Магн увидел, что всё одеяние Данакса запачкано свежей кровью. А лица на нём, как будто, и вовсе не было.

И.Ш. / 18-21.01.2022 г.

Иллюстрация к рассказу выполнена искусственным интеллектом.