1. ВРЕМЯ МЕНЯТЬ ИМЕНА
2. КОМПРОМИСС
3. СОЛНЦЕ ВСТАЁТ
4. ЭЙ, ТЫ, ТАМ, НА ТОМ БЕРЕГУ
5. ВЕТЕР ПЕРЕМЕН
6. КРАСНОЕ НА ЧЁРНОМ
7. ВОЗДУХ
8. ДВИЖЕНИЕ ВСПЯТЬ
9. ЗЕМЛЯ
Константин Кинчев – вокал
Пётр Самойлов – бас-гитара, вокал
Андрей Шаталин – гитара
Павел «Поль-Хан» Кондратенко – клавишные
Михаил Нефёдов – ударные
Александр Тимошенко – директор группы
В записи также принимали участие:
Михаил Чернов («ДДТ») – саксофон
Андрей Муратов («ДДТ») – клавишные
Дмитрий Чумичов («Корпус 2») – труба
Андрей Тропилло – демонический голос (9)
Группа «Корпус 2» — хор
Слова – Константин Кинчев
Музыка – К.Кинчев, А.Шаталин (2), К.Кинчев и П.Кондратенко (7)
Альбом записан в передвижной студии «Тонваген» (фирма «Мелодия») под Ленинградом, июнь 1987 г.
Звукорежиссёры: В.Глазков, А.Тропилло, А.Журавлёв.
Культовый альбом одной из самых ярких и значительных отечественных групп, оказавший на меня колоссальное влияние – как в музыкальном, так и в смысловом контексте. Песни на нём поделены условно на две части: «Чёрное» (1-5) и «Красное» (6-9) (впервые лично мне это стало известно благодаря аннотации в ленинградском журнале «Аврора», №10/1987).
После первого просмотра в кинотеатре «Восток» фильма Валерия Огородникова «Взломщик» (было это в 1987 году) я в одночасье стал преданным и страстным поклонником «Алисы» — настолько творчество и моторика Константина Кинчева оказались близки и понятны моему сердцу. Я ждал эту группу, и она появилась – из волшебного, потустороннего мира переклеенных скотчем коробок с отцовскими магнитофонными бобинами и красочных виниловых дисков (с «толкучки», естественно) дома у маминых братьев, где царили громкие и величественные забугорные боги в раскраске индейских вождей: «Slade» и «KISS».
А на типичных для любого советского кинотеатра «потресканных» кадрах «Взломщика» буйствовала и шаманила новая кайфовая русскоязычная группа с именем героини одной из любимейших с детства книг и, кстати, музыкальных сказок – не забудем упомянуть превосходный винил «Алиса в Стране Чудес» с музыкой Евгения Геворгяна и песнями Владимира Высоцкого!
«Мы вместе», «Моё поколение», «Воздух», «Земля» — эти песни, искрящиеся магическим электричеством, звали и будоражили. Впоследствии я ходил на «Взломщика» ещё несколько раз – за волшебными искрами и ощущением неукротимой свободы; ощущением, настолько важным и определяющим для подростка. Особенно тогда «вставила» песня «Мы вместе».
Из немногочисленных газетных статей было известно, что у «Алисы» уже записан альбом и готовится новая программа. Кроме того, «Молодёжный канал» радио «Юность» по утрам даже выпускал в эфир новые песни: «Хранители огня» (так ведущие объявляли тогда трек «Солнце встаёт»), «Компромисс», «Воздух» и, конечно же, суперхит «Красное на чёрном». А моя охота за понравившейся песней между тем продолжалась, но в Москве альбом «Энергия» почему-то никак не попадался. Таким образом, мы с отцом зимой 88-го поехали за ним в подмосковный Красногорск, точнее – поехали «на разведку». Работник студии звукозаписи сказал: «Первого альбома нет, но есть НОВЫЙ альбом «Алисы» и, кстати, группу «ДДТ» слышали? Есть свежак, очень мощный концерт!» Под концерт «ДДТ» в Шушарах мы отдали катушку, а вот «Алису» записывать было не на что: пришлось довольствоваться купленной там же 40-минутной отечественной кассетой. Так в моей коллекции появился магнитофонный альбом «БлокАда», начинающийся с «холодного» пульса метронома (прямая ассоциация – минута молчания) и «выплывающего» из него под барабанную дробь революционного гимна «Время менять имена». А песня «Земля» в финале отсутствовала (элементарно не хватило места на плёнке), и впервые в студийной версии я её услышал лишь на виниловом диске фирмы «Мелодия», уже в 1989 году.
«Время менять имена» – героические трубы и неистовый хор, глас Кинчева-трибуна. Предвестье коренных и определяющих перемен, солнечный пульс диктует. На диске «Мелодии» песня была слегка «подрезана» с начала и с конца, что, в принципе, хуже её не сделало. Вживую я услышал и увидел эту песню в октябре 1990-го, в Лужниках, — на первом концерте «Алисы», который посетил. Подробнее о концерте вспомним в статье, касающейся монументального альбома «Шабаш».
«Компромисс» – не берусь, конечно, утверждать, но сегодня мне отчётливо слышится в этой песне влияние Егора Летова и, в чуть меньшей степени, Юрия Шевчука. Думаю, так или иначе, эти ощущения имеют под собой реальную почву. Тогда же, в конце восьмидесятых, ощущение при прослушивании в большей степени относилось к белокурому рок-н-ролльщику Билли Айдолу. Отличная стилизация, энергетический напор. Когда впервые услышал трек в радиоэфире, просто офигел, было ощущение нереальной крутизны! Известна концертная версия песни, где вместо «в кулуарах подполья – запах воды» пелось: «в кулуарах Рок-клуба – запах воды».
Кстати, помните у Борзыкина на «Отечестве иллюзий» в том же 87-м: «Находясь в потоке кулуарных оваций начинаю думать, начинаю сомневаться»? В унисон.
В строчке «Дерьмо – мой мёд», по-видимому, явлен пламенный привет панкам. «Вот так вот!»
«Солнце встаёт» — одна из главных и величественных песен альбома, до сих пор при её прослушивании по спине бегут мурашки. Очень эффектный текст, головокружительные образы. Благодаря первой книжке К.Кинчева «Тексты», а чуть позже – какому-то маловразумительному акустическому бутлегу, уже давно известен полный вариант песни с четверостишием:
Да, мы вскормлены пеплом, и это наш плюс.
Мы не знаем конца, но мы рады всему, что нас ждёт.
Мы смеёмся в лицо тем, кто при виде огня скулил: «Я боюсь!»
И тем, кто пытался свинцом запаять Солнцу рот.
На протяжении всего альбома — отличный слэп Петра Самойлова!
«Эй, ты, там, на том берегу» — полностью переаранжированная версия старой песенки из альбома «Нервная ночь» (1984), версия чрезвычайно удачная и по-хорошему лихая. В каком-то фильме, помнится, под неё танцевали некие неформалы – было забавно это наблюдать. На «БлокАде», как известно, данная песня сокращена на куплет:
А я всегда хотел перекинуть мост,
Чтобы было видней.
И я хотел слышать каждый звук
В гаммах лунных ночей.
И пока волна не слизала мой след,
Я хочу идти босиком,
И пока луна, я хочу смотреть
И не думать, что будет потом.
В сознание врезается кода, где легендарное: «Тыры-пыры, ё-моё» (на менее качественной, кассетной записи мне всегда почему-то слышалось – «Переплыли, ё-моё!»). А что, вполне в контексте! ;) Песня написана в 1982-м, и будто бы ей в унисон, кстати (достаточно вспомнить пресловутый конферанс: «Песня посвящается иностранным гостям, присутствующим в зале, ментам и прочим гадам!») была позже написана «Некому берёзу заломати» Александра Башлачёва (октябрь 1984).
Как известно многим, именно песня «Эй, ты, там, на том берегу» получила скандальный резонанс благодаря провокационной статье в ленинградской газете «Смена» под заглавием «Алиса» с косой чёлкой».
«Ветер перемен» — до выхода виниловой пластинки песню, как правило, называли «Если ты веришь». Тут мне в первую очередь слышится перекличка с песней Виктора Цоя «Верь мне» (1985), сравнения со «Scorpions» не рассматриваются в силу элементарной хронологии. Очень нравятся клавишные и аранжировка в целом, текст наполняет голову философскими ассоциациями. «Мой город переполнен и зол, как сжатый кулак» — крепко сказано!.. Строчка «Лица смотрящих на нас уже остались в тени» будто бы перекликается со строкой Б.Г. «Те, что нас любят, смотрят нам вслед» (песня «Рок-н-ролл мёртв», 1982) – вспомним и другое, прямое обращение к ней Кинчева в его замечательной песне «Сумерки» (написанной, кстати, в год записи альбома «БлокАда»).
«Красное на чёрном» — центральная песня альбома «БлокАда» и одна из главных песен, на мой взгляд, не только в репертуаре «Алисы», но и во всём отечественном роке. Философия и предначертание Пути. «И как эпилог – всё та же любовь, а как пролог – всё та же смерть». Из этой песни, во многом, равно как и из этого альбома в целом – программа «Кино» «Группа крови», особенно песни, написанные Цоем в 1987—1988 гг. («Легенда», «Группа крови» и др.) Беру на себя смелость это утверждать.
«Воздух» — шикарная мелодика, очень атмосферная работа. Участие саксофониста «Дяди Миши» Чернова из «ДДТ» — несомненная удача. Песню очень любили на радио в конце 80-х. В стыке с предыдущей песней воспринимается как единое произведение, впервые я её «впитал» в совокупности с шикарной Кинчевской пластикой в упомянутом «Взломщике». «Ночь обостряет зренье хищников и кротов» — чрезвычайно «вкусная» строчка. «Здесь каждому разрешено стать первым или вторым» — слышны отсылки к творчеству Макаревича и, в гораздо большей степени, к упомянутому выше Гребенщикову. Несомненный хит.
«Движение вспять» — эта песня снесла «крышу» сразу и навсегда. Даже не песня – полотно! Рок-поэзия высшей пробы, хлёсткие и точные образы. На концертах того же периода, судя по записям, «Движение» звучало куда менее эффектно, нежели на альбоме. Снова прослеживаются прямые переклички с «Телевизором» и «Кино». «Пальцы сквозь телеэкран» — связка с «телевизионной плетью» из песни «Воздух», а «берег переправ» — словно бы отсылка к «тому берегу».
«Униформисты сторожат партер, стуком отвечая на стук» — своеобразный «выпавший» слайд из песни «Солнце встаёт». Кресты и звёзды — противостояние символов на протяжении всего альбома. «Сочными травами застелим святую постель».
«Земля» — впервые была услышана мной в фильме «Взломщик». В студийной версии, по-моему, заметно проигрывает любому концертному исполнению, ибо глубоко специфична, как любой рассказ талантливого сновидца. »В «Земле» спето про картонного героя – по сей день бытует мнение о «дуэли» в этом контексте с Б.Г., которому, якобы, и принадлежит данный ярлык. Я же вижу названному образу немного иные предпосылки, и их корни – в области скорее метафизической, нежели в материальной. «Плесень несёт свой пост» — снова сторожа-униформисты, на этот раз в обличьи куда более древнем и ужасающем.
«Земля» меня в своё время нешуточно зацепила, причём, в большей степени – на уровне ассоциативно-подсознательном. Вросла в сознание.
Летом 1989 года я, к великой своей радости, купил в ГУМе пластинку «БлокАда», к тому времени она стала уже второй в моей коллекции пластинкой «Алисы», наряду с «Энергией». На обороте конверта была напечатана превосходная аннотация Нины Барановской, сыгравшая свою несомненную роль (наряду с великолепным материалом «Солнце на хоругвях» о «БлокАде» в журнале «Аврора» и, несколько позже – книгой «По дороге в Рай…») в моём ещё более глубоком восприятии творчества Константина Кинчева и его соратников.
С тех самых пор «Алиса» — в пожизненном списке наиболее почитаемых и уважаемых мной рок-групп, равно как альбом «БлокАда» занимает особое место среди релизов, оказавших на меня наиболее определённое и существенное влияние.
Альбом «БлокАда» глазами Олеси Ольгерд :
«Время менять имена». Думаю, не будет слишком большой натяжкой сказать, это один из трёх главных треков, наиболее точно выражающих беспокойное состояние духа 80-х годов. По крайней мере, я придерживаюсь того мнения, что «Время менять имена» группы АЛИСА («БлокАда», 1987), «Попробуй спеть вместе со мной» группы КИНО («Группа крови»,1988) и «Хлоп-хлоп (Гороховые зёрна)» группы НАУТИЛУС ПОМПИЛИУС («Разлука», 1986) – три орешка для всех советских принцев и Золушек неформального движения. Сравним:
Голод наш брат! Голод наш брат! Вспомни, как гнев площадей кромсал город! Мы вольны! Мы вольны! Хотя бы в том, что у нас есть глаза, А у наших глаз – голос! (АЛИСА) *** Те, кто слаб, живут из запоя в запой, Кричат: "Нам не дали петь!", Кричат: "Попробуй тут спой!" Мы идем, мы сильны и бодры... Замерзшие пальцы ломают спички, От которых зажгутся костры. Попробуй спеть вместе со мной, Вставай рядом со мной! (КИНО) *** С нас теперь не сваришь кашу Стали сталью мышцы наши Тренируйся лбом о стену Вырастим крутую смену! Здесь выращивают дённо Ах гороховые зерна Собирают зерна вместе Можно брать и можно есть их Хвать! летит над полем семя Здраствуй нынешнее племя Хлоп! стучит горох о стену Вот мы вырастили смену (НАУТИЛУС)
Ликование и возбуждение праздника – Кинчев, мятежный призыв непрощения – Цой, ехидство и ирония – Бутусов.
«Компромисс» — фальцет Самойлова и хрипатая ярость Кинчева. Здесь показывается лишь краешек возможного буйства – демонстрация сдерживаемой, играющей нетерпеливой силы. Порадовала двусмысленная игра реплики «Мой ветер — вентилятор» — как смысловое обозначение замены естественного искусственным (здесь же и «Мои цветы – вата, моя река – лёд, моё тепло слякоть, дерьмо – мой мёд…»), и как отсылка к школьно-подростковому «и ветер х*ев вентилятор, и солнце — гр*баный фонарь!» Компромисс не для нас!
«Солнце встаёт» То, над чем иронизирует Бутусов в «Гороховых зёрнах», у Кинчева – трагично и всерьёз. «Нас крестили звездой, нас растили в режиме нуля…». Интересен складывающийся образ: Солнце, несущее жизнь, несущее очищающий животворящий огонь, спасительный знак для «верных» Кинчева, подвергается поруганию и растоптанию («Красные кони серпами подков топтали рассвет…»), и, всё же прорвавшись на небо, служит сигналом начала охоты «сторожей» на «верных» («…когда всходило Солнце, закон позволял им стрелять», пытаясь «свинцом запаять Солнцу рот»).
«Эй, ты, там, на том берегу!» Начинаясь с рубящего «х-хах!», которое лично меня при прослушивании рок-композиций всегда как-то взбудораживает (на то, видимо и расчет – резкий выдох толчком, энергетический толчок и исполнителю и слушателю) – трек выстреливает прямо – и линейно стремится навылет; при своеобразном аскетизме музыкального сопровождения (партии инструментов сугубо минималистичны и как бы отделены от голоса очерченным пространством пустого зала) – и напористый, властный кинчевский вокал, и жёсткий ритм ударных, и подрёвывающая электрогитара как две непересекающиеся параллельные, дополняющие друг друга как нельзя лучше. Схожий энергичный, кипучий рифф использовался впоследствии группой ДДТ при записи трека «Глазища» («Это всё», 1994).
Заканчиваясь, воинственная песня неожиданно провокативно переходит в басовитую версию «Подмосковных вечеров»: несколько тактов гитары, хулигански поддержанной ударными, воссоздают бессмертное «Не слышны в саду даже шорохи».
«Ветер перемен» Интонационной хмурой сосредоточенностью напомнило «Солнце уходит на запад» Игоря Талькова — и вместе с тем это именно кинчевская, его – ни с чем не спутать!- уверенная властность, открытая ладонь протянутая тому, к кому он обращается:
Я говорю тебе: Мне нужен твой взгляд! Прошу, смотри мне в глаза, Смотри! Если ты веришь мне, Ты пойдёшь со мной! Пойдёшь со мной!
Это призыв сродни приказу. Это человек, которому веришь сразу. Стоит взглянуть в глаза.
«Красное на чёрном» — гибкость кинчевских образов сродни его завораживающей пластике: подростковое грозное веселье в «Эй ты, там…», горделивая молодая сила в «Движении вспять», львиная мощная поступь в «Ветре перемен», зрелая, мужеская нежность в «Воздухе» — и благородная, хищная, пружинная собранность в этом треке, ставшем визитной карточкой АЛИСЫ.
Начиная с чёткого, ритмического начитывания: «Шаг за шагом, босиком по воде, времена, что отпущены нам…» — Кинчев будто даже не выступает, а очень внятно и максимально разборчиво (диктует? утверждает?) тезис за тезисом; на неслышимую реплику непонятливого собеседника реагируя мгновенным ироничным смешком: «По ошибке? – конечно, нет! – награждают сердцами птиц тех, кто помнит дорогу наверх…». Под почти африканскую барабанную дробь — разгоняющим жестом (так и видится!) — «Звёзды прррочь!». Отдаляющимся, с космическим эхом голосом, благоговейно – «И эпилогом – любовь!»
«Воздух» — начало – точно скрипучие качели сумеречным пасмурным утром во дворе-колодце. Вокал Кинчева — негромкий, искренне проникновенный сменяется яростью, болезенным вскриком: «Кто-то очень похожий на стены давит меня собой. Я продолжаю петь чьи-то слова, Но всё же, кто играет мной? А?!.. Воздух…»
Даже нелюбимый мною саксофон ничуть не нарушает общего состояния восторженного замирания от этого трека. Сакс здесь лиричен, нежен, клавиши бесприютны и плачут, а саксофон накрывает композицию сверху дымчато-розовым мерцанием раннего городского утра.
Простота и ясность, Кинчев здесь — лирик. Вспомним не менее чеканную простоту: «Я хотел бы остаться с тобой, просто остаться с тобой...» — но жребий воинства не даёт своему солдату оставаться на месте, без движения, которое, как давно известно, есть жизнь.
«Движение вспять» — снова выдох-удар, и таким контрастом с предыдущим треком – ратник вскидывает щит, языческий молодой воитель, о котором с такой нежностью писала в своей статье Нина Барановская, широким шагом идёт по своей земле с готовностью защищать её и биться за правду. Ни одно слово не будет для оценки этого текста слишком пафосным – Кинчев из тех исполнителей, для которых Сила, Правда, Память, Любовь даже не пишутся – звучат с большой буквы. Как бы ни позиционировал он себя сейчас – никогда не было его сутью подставление другой щеки. Стихийная, ярая мощь – «Небо взорвётся дождём, вычертив молний крен, Леса могучим плечом поднимут землю с колен» — Кинчев, Святогор русского рока, попытавшийся поднять православный крест и по колени ушедший в лоно взрастившей его земли, в тот далёкий 1987 год ещё упругим шагом толкал эту самую землю, вращая её от себя.
«Земля» — трек, который гармоничен и в роли открывающего концерт (некоторое время Кинчев так и поступал, даже концерт памяти Башлачёва осенью 1988 г. был начат с «Земли»), и в качестве заключительного на альбоме. Одна из песен, в которых Кинчев формулирует своё понимание собственной роли:
Быть может, я много беру на себя, Быть может, я и картонный герой, Но я принимаю бой!
— он и есть славный боец, не замеченный в трусости или слабине. И потусторонняя атмосфера, создаваемая синтезатором – то ли колокола, то ли далёкие удары железным прутом по перилам, меланхоличное развлечение оставленного подростка, — и многократно увеличенный комариный стон, а может задавленный радиошумом, искажённый эхом писк пионерского горна, — и сердцебиение ударных, и подспудно подкрадывающийся бас – всё подчёркивает живость, горячую кровь в напрягшихся на горле жилах:
Эй! Начальник! Покорных – в ров!..
В мёртвом мире – как доселе против живых противников, олицетворяющих Систему, — против сил Навьего мира («Волчья ягода, чёрная кровь, немое темноводье водит тени по дну…»). Не дать Земле стать неподвижным, застывшим, застоявшимся болотом. Земля – движение, посему последние слова – не изначальные строки припева
Живым – это лишь остановка в пути, Мёртвым – дом
а доносящееся издали:
Живым – это лишь остановка в пути! Живым – это лишь остановка в пути. Живым – это лишь остановка в пути… Живым …
6 мая 2007 г.
АЛИСА – «БЛОК АДА» (1987). ССЫЛКИ И ДОКУМЕНТЫ :
Н.БАРАНОВСКАЯ – Аннотация на конверте диска «БлокАда» («Мелодия», 1989):
При этом «Алисе» никогда не был свойствен упрощённый подход, стремление откликнуться на злобу дня созданием очередной песни-однодневки. Песни Кинчева – это всегда попытка разобраться в тех проблемах, которые волновали человека во все времена: необходимость выбора собственного пути, обретение своей позиции, неуклонный поиск добра, стремление к высокой духовности и нравственности. Сплав сиюминутного и вечного, следование русской культурной традиции, для которой главными словами были всегда «правда», «добро», «человечность», — это краеугольный камень, на котором держится всё творчество «Алисы». «Воспитай из себя Человека, интеллигента духа», — эти слова Шукшина могли бы стать эпиграфом к пластинке «Блок Ада».
Привлекает в творчестве группы и то, что всё созданное ею – это не просто горечь по поводу наших трудностей и недостатков. В песнях «Алисы» присутствует вера в победу добра над злом. В них – огромный энергетический заряд социального и духовного оптимизма. Звучащий на пластинке неистовый голос Константина Кинчева – это голос трибуна, будоражащего спящих, поднимающего слабых с колен. Это голос, обращённый к поколению тех, кому строить завтрашний день.
- Альбом «БлокАда» в полной версии — для бесплатного прослушивания
- А.ЧЕРНИН – «Другая история»: альбом группы АЛИСА «БлокАда»
- Н.БАРАНОВСКАЯ – «Солнце на хоругвях» (журнал «РОКСИ» № 13, 1988). Об альбоме гр. АЛИСА «БлокАда»
- В.КОКОСОВ – «Алиса» с косой чёлкой» (газета «Смена», 22 ноября 1987 г.)
- «Дефицит ответственности»: пять мнений по поводу одного события. Отклики на статью «Алиса» с косой чёлкой» (газета «Смена», 6.12.1987 г.)
- С.МИХАЙЛОВ – «Доктор Кинчев: Между небом и зверем…» (газета «Советская молодёжь», 5 мая 1988 г.)
- Тексты и аккорды песен, вошедших в альбом гр. АЛИСА «БлокАда» (1987)
- О виниловом издании оригинальной версии альбома «БлокАда» (март 2015 г.)
«КРАСНОЕ НА ЧЁРНОМ»
(Константин Кинчев)
Шаг за шагом, босиком по воде,
Времена, что отпущены нам,
Солнцем в праздник, солью в беде
Души резали напополам.
По ошибке? Конечно, нет!
Награждают сердцами птиц,
Тех, кто помнит дорогу наверх
И стремится броситься вниз.
Нас вели поводыри-облака,
За ступенью – ступень, как над пропастью мост,
Порою нас швыряло на дно,
Порой поднимало до самых звёзд.
Красное на чёрном!
Шаг за шагом, сам чёрт не брат,
Солнцу — время, луне — часы,
Словно в оттепель снегопад,
По земле проходили мы.
Нас величали «чёрной чумой»,
Нечистой силой честили нас,
Когда мы шли, как по передовой,
Под прицелом пристальных глаз.
Будь, что будет! Что было – есть!
Смех да слёзы, а чем ещё жить?
Если песню не суждено допеть,
Так хотя бы успеть сложить.
Красное на чёрном!
А на Кресте не спекается кровь,
И гвозди так и не смогли заржаветь,
И как эпилог – всё та же любовь,
А как пролог – всё та же смерть.
Может быть, это только мой бред,
Может быть, жизнь не так хороша,
Может быть, я не выйду на свет,
Но я летал, когда пела душа.
И в груди хохотали костры,
И несли к небесам по радуге слёз.
Как смиренье – глаза Заратустры,
Как пощёчина – Христос!
Красное на чёрном!
Красное на чёрном!
День встаёт, смотри, как пятится ночь!
Красное на чёрном!
Звёзды, прочь!
Красное на чёрном!
На Кресте не спекается кровь.
Красное на чёрном!
И эпилогом – любовь.
Красное на чёрном!
Впервые статья была опубликована её авторами Игорем и Олесей Шамариными 6 мая 2007 года в ЖЖ rock-meloman.