Павел Филонов – «Пир королей» | Игорь Шамарин от "А" до "Я"

В 1912 году Павел Филонов в своей статье «Канон и закон» впервые сформулировал принципы так называемого «аналитического искусства», которое он охарактеризовал как антикубизм. По мнению Филонова, кубизм интересуется только внешним обликом предметов, в то время как аналитическое искусство стремится представить предметы «изнутри»: то есть, чтобы нарисовать яблоню, недостаточно нарисовать ствол, ветви и листву, нужно изобразить путь, который проходит растительный сок от почвы до листа.

Будучи, по его же собственному самоопределению, «художником-исследователем», Филонов часто называл свои картины «формулами», а в 1914 году, в составе группы «Союз молодёжи» он явился одним из авторов манифеста «Интимная мастерская живописцев и рисовальщиков «Сделанные картины». Эта декларация явилась, по сути, единственным свидетельством существования общества. Провозглашалась в ней реабилитация живописи – «сделанных картин и сделанных рисунков». Каждое прикосновение к холсту, по Филонову, — «единица действия», атом всегда действует формой и цветом ОДНОВРЕМЕННО. Впоследствии Филонов развил тезисы манифеста: «Упорно и точно рисуй каждый атом. Упорно и точно вводи выявленный цвет в каждый атом, чтобы он туда въедался, как тепло в тело или органически был связан с формой, как в природе клетчатка цветка с цветом». Филонову были важны методы, которыми действует природа, а не её формы. К слову, на обложке печатного манифеста была размещена репродукция самой, наверное, загадочной картины Павла Филонова – «Пир королей», созданной в 1913 году.

Павел Николаевич Филонов родился 8 января 1883 г. в Москве, в семье прачки и кучера. Рисовать будущий отец-основатель «аналитического искусства» начал рано. Вышивал, как и его сёстры, полотенца, скатерти. Окончил в Москве начальную школу. Рано осиротел. После переезда в Петербург в 1897 году Филонов поступил в живописно-малярные мастерские, по окончании которых работал «по малярно-живописному делу». Параллельно он посещал вечерние рисовальные классы Общества поощрения художеств, затем учился в частной мастерской. После её окончания пытался трижды поступить в Петербургскую Академию художеств; в 1908 г. был принят вольнослушателем в школу при Академии художеств, из которой он «добровольно вышел». К 1910 г. относится участие Филонова в выставке «Союза молодёжи», созданного по инициативе Е. Г. Гуро и М. В. Матюшина. Первой настоящей художественной работой Филонова стала написанная им зимой 1910 г. картина «Головы». Вступление в 1910 году в «Союз молодёжи» и сближение с членами группы «Гилея» (В.Хлебников, В.Маяковский, А.Кручёных, братья Бурлюки и др.) оказало влияние на становление Филонова, вскоре превратившегося в одного из самых заметных живописцев русского авангарда. В 1913 году написал вместе с И.Школьником декорации для футуристической постановки трагедии «Владимир Маяковский»; проиллюстрировал ряд футуристических книг («Изборник» В.Хлебникова, 1914; сборник «Футуристы. Рыкающий Парнас», 1914 и др.). Выпустил собственную книгу «Пропевень о проросли мировой» (1915), родственную поэтике Хлебникова.

Осенью 1916 г. Филонов был мобилизован на войну и направлен рядовым на Румынский фронт. Принял активное участие в Октябрьской революции. В 1918 году художник вернулся в Петроград и участвовал в Первой свободной выставке произведений художников всех направлений — грандиозной выставке в Зимнем дворце. К 1922 г. относится безуспешная попытка Филонова реорганизовать живописный и скульптурный факультеты Академии художеств в Петрограде. Идеи Филонова не находят официальной поддержки. К этому времени относится написанная Филоновым «Декларация „Мирового расцвета“» — наиболее важный документ аналитического искусства. Филонов там настаивает, что, кроме формы и цвета, есть целый мир невидимых явлений, которые не видит «видящий глаз», но постигает «знающий глаз», с его интуицией и знанием. Художник представляет эти явления «формою изобретаемою», то есть беспредметно. Попытка художника зрительно воссоздать параллельный природе мир, то есть уйти от реальности в изобретаемое, отвлечённое, несмотря на революционно-пролетарскую фразеологию Филонова, становится опасной утопией. Постепенно вокруг художника воздвигается стена изоляции и отвержения. Филонов пытается удержаться, создавая группу «мастеров аналитического искусства» — МАИ; в 1927 г. эта группа филоновцев выставляется в Доме печати и участвует в постановке «Ревизора» Гоголя. В процессе подготовки спектакля Филонов неожиданно предложил сделать всем персонажам…татуировки. Позже Филонов курировал работу учеников, иллюстрировавших карело-финский эпос «Калевала». При этом сам художник не принимает заказов и преподаёт бесплатно; он получает изредка пенсию, как «научный работник 3-го разряда».

В 30-е годы официальная критика назвала Павла Филонова «помешанным врагом рабочего класса». В это же время Павел Филонов написал несколько реалистических картин, однако художника продолжали обвинять в формализме и «филоновщине», он остается практически без заработка и по ночам выполняет малярные работы в Исаакиевском соборе. 1937 год принёс новые несчастья. Сына жены выслали, сама она тяжело заболела, были арестованы и высланы многие друзья. Нищий и одинокий, Филонов продолжал работать. Мужественно пережил он начало войны, и даже ленинградская блокада не вынудила его покинуть заставленную картинами и рукописями крохотную комнатушку. Надевая на себя всё, что у него было, он, похожий на скелет, стоял ночью на чердаке, у слухового окна, надеясь, что при авианалёте успеет спасти свои работы. Павел Филонов умер от голода в блокадном Ленинграде 3 декабря 1941 года.

К концу 80-х годов у нас дома накопилась солидная подборка журналов, в числе которых был и журнал «Огонёк». В эпоху Перестройки советская пресса была настолько информативной и интересной, что позволить себе после прочтения выкидывать журналы было совершенно невозможно. Поначалу мы «Огонёк» покупали, выстаивая по утрам очередь в киоске «Союзпечати» (количество номеров было ограничено из-за дефицита бумаги), а затем попросту стали его выписывать. Однажды я наткнулся на номер «Огонька», где был материал Д.Сарабьянова «Удивительный мир Филонова». Этот номер датировался декабрём 1986 года, но мне в руки журнал попался на два года позже, когда пришло время как-то систематизировать накопленные глянцевые архивы. Так я, собственно, и попал под магическое обаяние причудливого художественного мира Павла Филонова. Эти картины оказались невероятно созвучны тревожной эпохе перемен и каким-то моим внутренним личным переживаниям. Главной картиной гениального антикубиста стала для меня «Пир королей» — хотя и «Формула весны», и «Маг», и «Те, кому нечего терять», и многие другие работы обладают не меньшим магнетизмом.

«Пир королей» - это самый настоящий арт-прорыв. Эксперимент по проникновению ПО ТУ СТОРОНУ ПОСТИЖИМОГО с удачным исходом. По сути, эта картина – тело, лишённое кожи, органика в своём первозданном виде. Сидящие вокруг стола, скрестив руки, обнажённые монстры (голые короли?) в человеческом обличии, поедающие фрукты, напоминающие извлечённые из плоти окровавленные органы… Истыканная ножом рыба на блюде – как возможный символ Христа… Взрывающая сознание красно-синяя гамма этого то ли тронного зала, то ли больничного морга… В декабре 1988 года, находясь под сильнейшим впечатлением творчества Филонова, я даже написал свой собственный «Пир королей»— зловещую песенную балладу, ритм которой во время исполнения отбивал пальцами по краю письменного стола. Пел я эту песню не своим, иным голосом. Выключив в комнате свет.

0
0
голоса

Рейтинг статьи