Фото © Виталий Грищенко

А он всё торопился жить, да жизнь излазил в боль и поперёк:
Колесо под горку, забубённая голова.
Да на кровавых пузырях и на костях разбойничьих дорог
Рано или поздно вырастает горькая трава.

Ох, не узнает ветер у травы того, что ведает земля,
Не услышит ветер от звезды на небе тёмненьком
А как отправился расстриженный монах из стен монастыря
В гиблые леса-болота с востреньким топориком.

А как нашёл он беглых каторжников на тропе нехоженой,
Как назвались братьями бродяги бесшабашные,
Да, породнившись кровью, похватали кистени и ножики,
Стали учинять набеги да разбои страшные.

Ох, раз позарились на царские обозы люты братики,
Подошли поближе, да чуть сами не попалися!
Вот так лихой расстрига принял пулю в сердце от солдатика,
Замертво свалился, а дружки его осталися…

…А как за тёмным лесом плакало вечернее солнышко
Сполохом далёким на остывших пожарищах.
Собралися в чистом поле удалые разбойнички
Ой, да хоронить своего сотоварища…

12 ноября 1995 г.