На перекошенной телеге мужики везли покойницу,
А как открыли ей лицо, так распознали Богородицу.
Гроб заколотили кое-как,
Закопали и пошли в кабак:
Водкой да слезами злое горе заливать, как водится…

И с тем зашли они в кабак – Кузнец, Звонарь да с ними Пьяница.
А там лихие молодцы плюют под стол да злобно скалятся…
Знать, живым отсюда не уйдёшь:
Наготове плеть да острый нож –
Стоит бросить слово – каша с топором тотчас заварится!

И завертелась карусель, и запросилась кровь на волюшку.
И кто-то в драке Кузнецу засунул лезвие под рёбрышко.
Чуть спаслись Звонарь да Пьяница,
По земле бредут – шатаются,
Кличут Кузнеца, да зря – надолго закатилось солнышко…

…Прошло без малого дней сорок в беспробудной да хмельной тоске.
Что на уме у Звонаря – не всё у колокола на языке.
Заблевали то, чем жили встарь,
Ищет Пьяница – пропал Звонарь:
На закате солнца рыбаки вернулись с телом, найденным в реке…

А покаяние для дурня – словно крест для некрещёного.
Перекрестившись на иконы, запил Пьяница по-чёрному.
Трое суток душу рвал да жёг,
На четвёртые узнал свой срок —
Знать, такая доля – помирать навеки непрощёному.

…На переломанной телеге мужики везли покойника,
По осторожным разговорам – сумасброда да разбойника,
Возвращаясь из тревожных мест
Внутрь расступившихся Небес…

Бог весть.

16 мая 1994 г.