(музыка и слова – Игорь Шамарин)
На перекошенной телеге мужики везли покойницу,
А как открыли ей лицо, так распознали Богородицу.
Гроб заколотили кое-как,
Закопали и пошли в кабак:
Водкой да слезами злое горе заливать, как водится…
И с тем зашли они в кабак – Кузнец, Звонарь да с ними Пьяница.
А там лихие молодцы плюют под стол да злобно скалятся…
Знать, живым отсюда не уйдёшь:
Наготове плеть да острый нож –
Стоит бросить слово – каша с топором тотчас заварится!
И завертелась карусель, и запросилась кровь на волюшку.
И кто-то в драке Кузнецу засунул лезвие под рёбрышко.
Чуть спаслись Звонарь да Пьяница,
По земле бредут – шатаются,
Кличут Кузнеца, да зря – надолго закатилось солнышко…
…Прошло без малого дней сорок в беспробудной да хмельной тоске.
Что на уме у Звонаря – не всё у колокола на языке.
Заблевали то, чем жили встарь,
Ищет Пьяница – пропал Звонарь:
На закате солнца рыбаки вернулись с телом, найденным в реке.
А покаяние для дурня – словно крест для некрещёного.
Перекрестившись на иконы, запил Пьяница по-чёрному.
Трое суток душу рвал да жёг,
На четвёртые узнал свой срок —
Знать, такая доля – помирать навеки непрощёному.
…На переломанной телеге мужики везли покойника,
По осторожным разговорам – сумасброда да разбойника,
Возвращаясь из тревожных мест
Внутрь расступившихся Небес…
Бог весть.
Недавно Олеся спросила: «А почему песня называется «Расплата»?» Однозначного или мало-мальски убедительного ответа на этот вопрос не существует. С «Расплатой» вообще всё труднообъяснимо. Начнём с того, что, будучи уже созданной, песня эта некоторое время просто-напросто не имела определённого названия и, вообще-то, была отложена мной на несколько месяцев в «долгий ящик» с незримой пометкой «подвергнуть сомнению!». Абсолютно известны обстоятельства и даже точная дата её замысла: 9 мая 1994 года в клубе «Секстон Фо.З.Д.» проходил акустический рок-фестиваль «Смерти нет!», приуроченный к 3-летней годовщине гибели Янки Дягилевой. Это был марафон, длившийся целый день, когда один музыкант сменял другого в режиме «нон-стоп». Мы с моим другом Игорем Евдокимовым практически не вылезали из клуба весь день, впитывая атмосферу. В акции приняли участие её идейный вдохновитель, Ольга Арефьева, а также многие известные личности: Валерий Скородед из «Монгол Шуудан», Олеся Троянская из «Смещения», Рада («Рада и Терновник»), Наталья Маркова, Олди из «Комитета Охраны Тепла», Олег Чилап («Оптимальный вариант»), Александр Ф.Скляр, Константин Кинчев, Гарик Сукачёв и многие другие, в том числе – Александр Прахов из группы «Прах шакала». Именно во время его выступления родился замысел, обросший в скором времени энергетикой всего фестиваля. Приехав домой, я уже представлял структуру будущей песни (в частности, чередование ля-минора и соль-мажора в куплетах и сопутствующие им проигрыши) и видел некие проступающие образы, «контуры» текста. Вообще, первое время «Расплата» игралась квинтами, а не аккордами.
Написание песни было завершено накануне моего 18-летия, 16 мая 1994 года. Помимо вышеназванного конкретного влияния Александра Прахова, стоит, безусловно, назвать здесь имена Владимира Высоцкого и Александра Башлачёва. А текст «Расплаты» прорастал приблизительно следующим образом (восстанавливаю по 5 листам сохранившегося черновика):
А как везли на санях мужики покойницу-весну,
Как посылали за водкой в кабак Богородицу…
А как на крытой на телеге мужики везли покойницу-весну,
А как открыли ей лицо, так разглядели Богородицу.
А у неё глаза бездонные горят,
А от неё не оторвать случайный взгляд…
Тут же, параллельно, приписка:
Что на уме у звонаря, да то у колокола на языке.
А как везли мужики на санях расписную покойницу-весну, («весну» зачёркнуто)
А как ревели навзрыд, в небесах разглядев Богородицу…
А как свезли мужики на погост молодую покойницу,
Так пошли в кабак да и встретили там Богородицу…
А как на крытой на телеге мужики везли весну-покойницу,
Гроб открыли – пригляделись, разглядели Богородицу.
Да не успели бросить взгляд… (зачёркнуто)
Да обманул нетрезвый взгляд,
Куда ни глянь – кругом стена монастыря,
Да рыжей кровушкой на небе – православная заря…
(вариант – рваной раной протянулась над землёю православная заря…).
Далее:
А у неё зрачки сквозь кожу век горят,
Беда, да как бы не подвёл нетрезвый взгляд…
Куда бежать до неба (зачёркнуто)
Пасхальный (зачёркнуто)
С этого места «покатило»:
А как на крытой на телеге мужики везли покойницу,
А как открыли ей лицо, так разглядели Богородицу.
Гроб заколотили кое-как,
Закопали да пошли в кабак —
Водкой с кровью злое горе заливать, как водится…
И так пришли они в кабак: Кузнец, Звонарь да горький Пьяница.
А там за грязными столами в темноте блюют да скалятся.
Да знать, живым отсюда не уйдёшь:
Под столом кистень да острый нож.
Здесь такое дело, и не встанет снова тот, кто свалится.
Приписаны варианты:
Раз такое дело, каша с топором тут вмиг заварится.
Стоит бросить слово – каша с топором тотчас заварится.
И завертелась карусель, и закипела в жилах кровушка (зачёркнуто)
И завертелась карусель, и запросилась кровь на волюшку,
И кто-то в драке Кузнецу засунул лезвие под рёбрышко…
Весь кабак шумит-шатается (зачёркнуто)
Чуть спаслись Звонарь да Пьяница,
Всё в глазах рябит-шатается.
Жалко Кузнеца, как камень с неба на друзей свалилось горюшко…
Прошло без малого дней сорок в беспробудной да лихой тоске.
Что на уме у Звонаря – не всё у колокола на языке.
Перетёрлось всё, чем жили встарь (зачёркнуто)
Заблевали то, чем жили встарь,
Ищет Пьяница – пропал Звонарь.
На закате солнца… (кстати, вариант зачёркнут!)
А как встало солнце, рыбаки вернулись с телом (нашли былого друга) найденным в реке.
На данной стадии был сделан промежуточный чистовой вариант, привожу его полностью:
А как на крытой на телеге мужики везли покойницу.
А как открыли ей лицо, так увидали Богородицу.
Гроб заколотили кое-как,
Закопали и пошли в кабак –
Водкой с пиздюлями (кренделями) злое горе ублажать, как водится.
И с тем зашли они в кабак: Кузнец, Звонарь да горький Пьяница.
А там лихие удальцы блюют под стол да злобно скалятся.
Знать, живым отсюда не уйдёшь,
Наготове кнут да острый нож!
Стоит бросить слово – каша с топором тотчас заварится…
И завертелась карусель, и запросилась кровь на волюшку.
И кто-то в драке Кузнецу засунул лезвие под рёбрышко.
Чуть спаслись Звонарь да пьяница,
По земле бредут – шатаются.
Жалко Кузнеца – как камень с пасмурных небес (зачёркнуто)
с неба вдруг свалилось горюшко.
Прошло без малого дней сорок в беспробудной да хмельной тоске.
Что на уме у Звонаря – не всё у колокола на языке.
Заблевали то, чем жили встарь.
Ищет Пьяница – пропал Звонарь.
На закате солнца рыбаки вернулись с телом, найденным в реке.
Пятый и шестой куплеты – единым блоком на отдельной странице:
А покаяние для беса – что икона некрещёному (зачёркнуто)
А покаяние для дурня – словно крест для некрещёного.
Перекрестившись на икону, запил Пьяница по-чёрному.
Трое суток в спирте боль топил,
На четвёртые уже не жил (зачёркнуто)
Трое суток душу спиртом жёг,
На четвёртые узнал свой срок,
Знать, судьба такая – уходить навеки непрощёному.
…А как на старенькой телеге мужики везли покойника,
По осторожным разговорам – сумасброда и негодника.
А как столкнулись с ликом восковым,
То распознали в нём апостола.
Существовали варианты названий этой баллады: «Кузнец, Звонарь да Пьяница» и «Трое». Название «Расплата» было явлено мне жарким июньским днём на расплавленной площади вещевого рынка, где я в то лето зарабатывал себе на электрическую гитару и кожаные штаны. Кстати, у меня сохранилось стихотворение, написанное в марте 1994-го, из атмосферы которого, во многом, проросла данная песня. Называется оно «Камень с неба»:
Вкривь и в кровь апрель,
Косоротый смех.
По весне пожизненна боль.
Словно соль в постель –
прокажённый смех,
Словно камень с неба – в ладонь.
На сырой земле – неостывший след,
И часы отбредили час,
Как поджав колени,
Усталый свет
На фонарном столбе угас…
Не помню, где впервые исполнил «Расплату», а вот на плёнку записана впервые она была 14 ноября 1994 года: песня завершала мой первый акустический альбом «Кривда», запись которого состоялась дома у моего друга Григория Тарана. Впоследствии песня записывалась неоднократно и в различных вариантах, в наиболее адекватном виде она представлена на любительских магнитоальбомах «Рождённый в радуге» (1995), «Шерсть дыбом» (1995), «Перекур» (1996). В марте 1995 г. появилось четверостишие, которое я вставил в песню:
Бьётся, мечется Душа, коровка Божья,
Потеряла, беспокойная, милый кров.
Да только в боль и поперёк земля исхожена,
Да только небо перекроено вкривь и в кровь.
На квартирниках середины 90-х «Расплата» исполнялась мной в связке с двумя другими балладами: «Где бродит туман» и «По бездорожью в Небеса» (обе написаны в феврале 1995 г.) Песня звучала в электричестве всего несколько раз, впервые – на Новогоднем рок-фестивале в МПГУ 27 декабря 1995 г., в рамках выступления группы «Апокриф», а точнее – внутри данного выступления. Тогда имели место ненормативная лексика (элементарный кураж) и попытка разбить гитару о неработающий пульт (суровая правда жизни). В 1997 году была предпринята попытка объединить песни «Расплата» и «Мельница» в единый цикл, о чём можно прочесть в главе, где рассказывается история песни «Мельница».
В декабре 1998 г. я сидел дома на транквилизаторах ввиду неопознанной аллергической реакции (группа «Каземат» тогда в этой связи около двух недель была вынуждена существовать как инструментальное трио), и в этом, слегка изменённом состоянии сознания занимался записью экспериментального доморощенного альбома, получившего название «Сказочки». За одну ночь для данного альбома был переработан и переосмыслен текст «Расплаты» (так называемая «теневая версия»). К слову, оба варианта опубликованы в книге «Игорь Шамарин. Шифры и тексты» (Москва, «Пробел-2000», 2006; стр.183-185).
«РАСПЛАТА» (теневая версия)
(музыка и слова – Игорь Шамарин, 1994—1998)
На перекошенной телеге мужики везли покойницу,
А как открыли ей лицо – так распознали Богородицу.
Гроб заколотили кое-как,
Закопали, да пошли в кабак:
Водкой да слезами злое горе заливать, как водится.
И с тем зашли они в кабак – Кузнец, Звонарь да с ними Пьяница,
А там лихие молодцы плюют под стол да злобно скалятся.
Знать, живым отсюда не уйдёшь,
Наготове плеть да острый нож:
Стоит бросить слово – каша с топором тотчас заварится!
СТОИТ БРОСИТЬ СЛОВО…
Бьётся, мечется Душа – коровка Божья,
Потеряла, беспокойная, милый кров.
Да только в боль и поперёк земля исхожена,
Да только небо перекроено вкривь и в кровь.
И завертелась карусель, и запросилась кровь на волюшку.
И кто-то в драке Кузнецу засунул лезвие под рёбрышко.
Чуть спаслись Звонарь да Пьяница,
По земле бредут, шатаются,
Кличут Кузнеца, да зря – надолго закатилось солнышко…
КАТИЛОСЬСОЛНЫШКОЛЕСОЛНЫШКОЛЕСОЛНЫШКОЛЕСО…
Прошло без малого дней сорок в беспробудной да хмельной тоске,
Что на уме у Звонаря? Хула у колокола на языке!
ХУЛА У КОЛОКОЛА
ХУЛА УКОЛ КОЛА –
Не всё на языке!
Заблевали то, чем жили встарь,
Ищет Пьяница – пропал Звонарь:
На закате солнца рыбаки вернулись с телом, найденным в реке.
ИНЫМ В РЕКЕ…
А покаяние для дурня – словно крест для некрещёного,
Переместившись под иконы, запил Пьяница по-чёрному.
Трое суток душу рвал да жёг,
На четвёртые узнал свой РОК.
Знать, такая доля – помирать навеки непрощёному –
ОНОМУ.
А как на старенькой телеге мужики везли покойника,
По осторожным разговорам – лжепророка да раскольника,
Возвращаясь из тревожных мест
Внутрь расступившихся небес –
Бог весть!
Бог есть!
Бог здесь!
СТОИТ БРОСИТЬ СЛОВО.
(декабрь 1998)
Последняя на сегодняшний день попытка зафиксировать песню теперь уже на цифровом носителе – запись совместно с wild_boris полуакустического альбома осенью 2002 года. 2 августа, согласно дневнику, был сделан макет аранжировки, 25 сентября – существенное продвижение в работе над песней и запись гитар, 19 ноября – почти готовый трек (+ спецэффекты), и, наконец, 6 декабря, когда были записаны аж две версии «Расплаты» с различающимися вариантами текста; судьба этих версий на данный момент времени неизвестна. Бог даст, всё найдётся, и мы с Михалычем выпустим-таки цикл мистических сказок «Выбирай любую жизнь».
Иллюстрация к песне — Олеся Ольгерд (23.01.2007)
Впервые статья была опубликована 22 апреля 2007 г. в ЖЖ pesni-garrisa.