Игорь Шамарин от "А" до "Я"

Владимир Александрович Силлов родился в 1901 году в Санкт-Петербурге. Учился во Владивостоке, где во время Гражданской войны сложился как поэт и критик (наибольшее влияние на Силлова оказал мэтр русского футуризма Николай Асеев), работая в журнале «Творчество» и вскоре войдя в сложившееся при этом журнале сибирское литературно-футуристическое объединение. В самом начале 1920-х годов редактировал местные журналы «Восток» (1920 г.) и «Юнь» (1921 г.), затем учился в Москве, после чего преподавал в Высшем литературно-художественном институте. Работал ответственным секретарём журнала «Рабочий клуб», печатал свои произведения в журнале творческого объединения «ЛЕФ» («Левый фронт искусств») и других схожих по «левой» идеологии пролеткультовских изданиях. Борис Пастернак, с которым Силлов сблизился во второй половине двадцатых, спустя несколько лет писал о нём, что в общей писательской массе это был «укоряюще-благородный пример нравственной новизны».

На счету Владимира Силлова – статьи о Владимире Маяковском и Давиде Бурлюке, а также библиография Велимира Хлебникова (1926 г.) и В.Маяковского (была опубликована в ноябре 1928-го, в первом томе Собрания сочинений В.М.). 8 января 1930 года Владимира Силлова арестовали и приговорили к расстрелу за «шпионаж и контрреволюционную пропаганду», а через три дня приговор был приведён в исполнение. Похоронен Силлов в Москве, на Ваганьковском кладбище. После смерти поэта его жена Ольга пыталась покончить с собой, выбросившись из окна – несмотря на то, что у них был маленький сын. Внук расстрелянного поэта, Дмитрий Олегович Силлов (1970 г.р.), является ныне известным писателем, работающим в жанре боевой фантастики (наиболее известны роман «Закон Снайпера» и авторская серия «Кремль 2222»), а также – создателем собственной системы самообороны «Реальный уличный бой» и автором ряда книг по рукопашному бою, выживанию и оздоровительным методикам.

В чём состояло «преступление» беспартийного Силлова, не совсем ясно. По одной версии (троцкиста Виктора Сержа), он оказал услугу сотруднику ОГПУ, поддерживавшему оппозицию, по другой версии (сына Троцкого) — Силлова казнили «после неудавшейся попытки связать [его]с делом о каком-то заговоре или шпионаже». Возможно, «доказательства» содержались в дневнике Силлова, который представлял собой «дневник не обывателя, а приверженца революции». Он «слишком много думал, — написал Пастернак своему отцу, — что и ведёт иногда к менингиту в этой форме». После смерти Силлова его имя исчезло и для современников, и для потомков. В книге «Охранная грамота» (1931) Пастернак ссылается на него, используя инициалы его жены О.С, в остальном же его имя не упоминается ни в одном из многочисленных воспоминаний о группе «Творчество» и ЛЕФе; его имя отсутствует даже в мемуарах о жизни в Сибири, написанных его женой Ольгой Петровской (по крайней мере в версии, увидевшей свет в 1980 г.); впервые инициалы О.С. были дешифрованы — и тем самым судьба Владимира Силлова освещена — в статье французского слависта М. Окутюрье, опубликованной В 1975 году.

Владимир Силлов – «Из мчащих галопом минут…»

Из мчащих галопом минут
Оставлю я при себе,
Я знаю: скоро придут
Созвездья других легенд.

Никто не вспомнит о бывших,
Никто не посмеет сказать:
«Я выпил вчера полный ковш их,
Кого мне любить опять?»

Придёт и закрутит день наш
В спирали любовных лучей,
Чьё сердце на колья наденешь
И мозг окровавишь чей?

Эй! Рвите же, рвите струны
Созвездий чужих легенд
И смело покров чугунный
На сердце оденем себе.

<1921>

Константин Аристархович Большаков родился в 1895 году в Москве. Уже в 1911 году увидел свет печатный сборник 15-летнего Большакова – «Мозаика», содержащий его первые поэтические и прозаические опыты, выдержанные в духе творчества его именитого тёзки Бальмонта и вызвавшие как минимум одобрение обычно скупого на похвалы Николая Гумилёва (он подчёркивал «подлинную непосредственность и особую, юношескую восторженность» этих работ). В тот же период Большаков познакомился с Валерием Брюсовым и поступил на юридический факультет Московского университета. В 1913 году увидела свет поэма «Le future» (конфискованная из печати царской цензурой) и сборник «Сердце в перчатке», поставившие их автора в ряд основоположников русского футуризма (взращённого итальянским новатором Маринетти) и вызвавшие, в частности, положительный отклик Бориса Пастернака.

Поэзия Большакова представляла собой сплав творческого метода В.Маяковского и И.Северянина, позволив поэту уверенно войти в соответствующие профессиональные круги. Интересный факт: Большакова во время его совместных выступлений с басовитым Маяковским, с которым он в итоге их творческого противостояния тесно сдружился, иронично называли «жасминным тенором». С началом Первой мировой войны патриотические чувства захватили поэта. В 1915 году, оставив университет, Большаков поступил в Николаевское кавалерийское училище, после окончания которого попал в действующую армию. В 1919 году у Константина Большакова погиб его брат Николай, который был профессиональным художником. После военной службы, длившейся 7 лет, Большаков демобилизовался в 1922 году – уже из рядов Красной Армии, будучи к этому моменту военным комендантом Севастополя. После возвращения с войны Большаков более не занимался поэзией, выбрав стезю прозаика. К концу 1928 г. он закончил свой исторический роман «Бегство пленных, или История страданий и гибели поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова», который и вышел в начале 1929 г. в Харькове. Роман этот получил широкое признание читающей публики и неоднократно переиздавался ещё при жизни автора. Последней, незавершённой работой Большакова стал его роман «Маршал сто пятого дня», который должен был состоять из трёх книг. Первая книга, «Построение фаланги», была опубликована в 1936 году. 17 сентября того же года Константин Большаков, бывший корнет царской армии и командир Красной армии, замечательный поэт и прозаик, был арестован. Изъятая при аресте рукопись второй книги последнего романа сгинула в подвалах Лубянки, а к третьей автор так и не успел приступить. 21 апреля 1938 года вместе с группой коллег по поэтическому и писательскому цеху Константин Большаков был расстрелян.

Константин Большаков – «Несколько слов к моей памяти»

Я свой пиджак повесил на луну.
По небу звёзд струят мои подошвы,
И след их окунулся в тишину.
В тень резкую. Тогда шептали ложь вы?

Я с давних пор мечтательно плевал
Надгрёзному полёту в розы сердца,
И губ моих рубинящий коралл
Вас покорял в цвету мечты вертеться.

Не страшно вам, не может страшно вам
Быть там, где вянет сад мечты вчерашней,
И наклоняются к алмазящим словам
Её грудей мечтательные башни,
Её грудей заутренние башни.

И вечер кружево исткал словам,
И вечер остриё тоски нащупал,
Я в этот миг вошёл, как в древний храм,
Как на вокзал под стекло-синий купол.

<1913>