Владимир Александрович Силлов родился в 1901 году в Санкт-Петербурге. Учился во Владивостоке, где во время Гражданской войны сложился как поэт и критик (наибольшее влияние на Силлова оказал мэтр русского футуризма Николай Асеев), работая в журнале «Творчество» и вскоре войдя в сложившееся при этом журнале сибирское литературно-футуристическое объединение. В самом начале 1920-х годов редактировал местные журналы «Восток» (1920 г.) и «Юнь» (1921 г.), затем учился в Москве, после чего преподавал в Высшем литературно-художественном институте. Работал ответственным секретарём журнала «Рабочий клуб», печатал свои произведения в журнале творческого объединения «ЛЕФ» («Левый фронт искусств») и других схожих по «левой» идеологии пролеткультовских изданиях. Борис Пастернак, с которым Силлов сблизился во второй половине двадцатых, спустя несколько лет писал о нём, что в общей писательской массе это был «укоряюще-благородный пример нравственной новизны».
На счету Владимира Силлова – статьи о Владимире Маяковском и Давиде Бурлюке, а также библиография Велимира Хлебникова (1926 г.) и В.Маяковского (была опубликована в ноябре 1928-го, в первом томе Собрания сочинений В.М.). 8 января 1930 года Владимира Силлова арестовали и приговорили к расстрелу за «шпионаж и контрреволюционную пропаганду», а через три дня приговор был приведён в исполнение. Похоронен Силлов в Москве, на Ваганьковском кладбище. После смерти поэта его жена Ольга пыталась покончить с собой, выбросившись из окна – несмотря на то, что у них был маленький сын. Внук расстрелянного поэта, Дмитрий Олегович Силлов (1970 г.р.), является ныне известным писателем, работающим в жанре боевой фантастики (наиболее известны роман «Закон Снайпера» и авторская серия «Кремль 2222»), а также – создателем собственной системы самообороны «Реальный уличный бой» и автором ряда книг по рукопашному бою, выживанию и оздоровительным методикам.
В чём состояло «преступление» беспартийного Силлова, не совсем ясно. По одной версии (троцкиста Виктора Сержа), он оказал услугу сотруднику ОГПУ, поддерживавшему оппозицию, по другой версии (сына Троцкого) — Силлова казнили «после неудавшейся попытки связать [его]с делом о каком-то заговоре или шпионаже». Возможно, «доказательства» содержались в дневнике Силлова, который представлял собой «дневник не обывателя, а приверженца революции». Он «слишком много думал, — написал Пастернак своему отцу, — что и ведёт иногда к менингиту в этой форме». После смерти Силлова его имя исчезло и для современников, и для потомков. В книге «Охранная грамота» (1931) Пастернак ссылается на него, используя инициалы его жены О.С, в остальном же его имя не упоминается ни в одном из многочисленных воспоминаний о группе «Творчество» и ЛЕФе; его имя отсутствует даже в мемуарах о жизни в Сибири, написанных его женой Ольгой Петровской (по крайней мере в версии, увидевшей свет в 1980 г.); впервые инициалы О.С. были дешифрованы — и тем самым судьба Владимира Силлова освещена — в статье французского слависта М. Окутюрье, опубликованной В 1975 году.
Владимир Силлов – «Из мчащих галопом минут…»
Из мчащих галопом минут
Оставлю я при себе,
Я знаю: скоро придут
Созвездья других легенд.
Никто не вспомнит о бывших,
Никто не посмеет сказать:
«Я выпил вчера полный ковш их,
Кого мне любить опять?»
Придёт и закрутит день наш
В спирали любовных лучей,
Чьё сердце на колья наденешь
И мозг окровавишь чей?
Эй! Рвите же, рвите струны
Созвездий чужих легенд
И смело покров чугунный
На сердце оденем себе.
<1921>
Раздел «
