— Куда ты рванул с утра-то,
Не выпимши, не поемши?..
Но грыз на бегу оратор
Облатку, влезая в вещи.

Высиживать попу где ж тут
За трапезами дадут нам?..
Он пачкал в грязи одежды
В порыве сиюминутном.

Он носом считал ступени,
Едва не нырнул под лошадь —
Пылая от нетерпенья
Скорее попасть на площадь.

Берет унесло куда-то
Холодным весенним ветром —
Но слившись с толпой, оратор
Не видел проблемы в этом.

Лодыжку башмак натёр так,
Что боль представлялась адской.
И пачкал афиши свёрток
Все пальцы древесной краской.

Пылали глаза, как свечи.
Вчитаться в листок ему бы —
Но праздничным планом речи
Привычно звучали губы.

Его подхватили руки,
Его понесло рекою
Сквозь узкие переулки,
Качая волной людскою.

Средь этого карнавала,
Бурлящего водостока,
Речь шустро формировалась —
Аж жгло штаны от восторга.

Оратор светился счастьем:
Ведь, право, не грех — светиться?
Смущала его отчасти
Землистая тень на лицах.

Там каждый был гневом мечен.
Он видел, как неизвестный
Взял сына себе на плечи,
И тот завопил: — На крест их!

Оратор, смутившись дико,
Промолвил сквозь гул: — Позвольте...
Но тучная дама с криком:
— Распни! — заискрилась в золоте.

Из нескольких тысяч граждан,
Средь города вставших ратью,
Был злобен буквально каждый,
И каждый взывал к распятью.

По коже — озноб, и всё же,
Был разума довод тонок:
«Бумага соврать не может.
Ошибся толпой спросонок?»

В вибрации мысль-пружина:
Ведь звали людей на праздник
Во имя цветущей жизни,
А тут — салютуют казни.

Он был среди луж весенних
Живой окружён стеною.
Слова сжал зубами все, и
Молчанье — сочли виною.

Проспи он тот день в постели —
Мог вечность воспеть когда-то.
Взлохмачен, помят, растерян.
Сам дал молоток солдату.

Тать с вором вином икали —
А здесь перед смертью даже
Нельзя развести руками,
Когда — ничего не скажешь.

За остовом перекладин
Дрались человечьи волны.
Ни зла, ни добра во взгляде:
Тот только смотрел. Безмолвно.

25 февраля 2023 г.