Как-то, помню, жестковато обстояло дело в середине восьмидесятых с нравами. Например, за продающийся на Арбате значок с раскрашенной физиономией Кости Кинчева, показывающего рок-н-ролльную козу, в нашем микрорайоне обычно прессовали и заезжали влёт кирзовым сапогом с комментарием: «Ты что, ###, он же @@@ фашист!». Тогда уже было понятно, что с терминами и понятиями в припорошенном чернобыльской пылью совковом зазеркалье что-то явно не то.
Помню в красках осень 1987 года, когда по Москве поползли слухи: вышел в прокат крутой фильм, в котором рок-клубовская тусовка играет саму себя, а верховодит там ТОТ САМЫЙ парень, Костя, о котором столько всего рассказывают и который наш новоявленный Билли Айдол. Всё так и оказалось, и я не помню уж, сколько раз ходил на «Взломщика»: каждый раз песни «Алисы» вызывали в кинозале шторм и ликование, как на реальном концерте. Собственно, сюжет в этом фильме был второстепенен, главным было явление нового Героя. Пластинку «Энергия» выпустили запоздало (и слушалась она уже не как самодостаточное полотно, а как саундтрек к тому самому «Взломщику»). А только что вышедший в 1987-м магнитоальбом «БлокАда» был в Москве под негласным запретом, и мы ездили за этой записью аж в заваленный снегом Красногорск — там с рок-н-роллом ещё с брежневских времён было попроще, но всё равно в списках ателье звукозаписи название «Алиса» не фигурировало. В общем, анонимное искусство как оно есть, глубокий андеграунд. Никакой прессы, кроме набирающей обороты «Звуковой дорожки» МК, никаких трек-листов — и на радио «Юность» песню «Солнце встаёт» ведущие называли «Хранители огня». В программе «600 секунд» на Ленинградском ТВ Александр Невзоров сурово стращал: «Ураган по имени АЛИСА движется в сторону Москвы!» и советовал заранее подсчитывать количество раскуроченных алисоманами вагонов метро. Страшилки про Костю, показно вскрывающего на концертах вены и предстающего в кожаных нацистских плащах, имели место до начала девяностых. А излёт буйных восьмидесятых — провокативная газетная статья «Алиса» с косой чёлкой", вызванный ею широкий резонанс и чересчур затянувшаяся акустическая пауза перед выходом прорывного третьего альбома — «Шестой Лесничий»... Всё через призму скандала и запрета, с фигой в кармане и фингалом под глазом. Сейчас всё это вспоминается с иронией: каким же инфантильным и запуганным было общество по эту, советскую сторону Железного занавеса. Тем сильнее и ярче полыхали песни, ставшие нашими священными гимнами.
Сегодня Константину Кинчеву 60 лет. Это вам не косяк выкурить. Можно вспоминать в причудливых снах, что там и как было пройдено, но за спиной не выжженная земля — там целый лес и бог весть какое переплетенье эмоций и смыслов. Собственно, Костю-поэта, Костю-мага, Костю-художника мы и ценим прежде всего с тех самых, затуманенных пор. И дай ему Бог здоровья и света во мгле.